«Что с нами стало?» — о борьбе между ФАТХом и ХАМАСом

Ийяд Эль-Сарраж, Газа, 14.02.2007

Даже после встречи в Мекке остался главный вопрос: что с нами стало? Наш народ страдал в течение 59 лет от переселений, бездомности, дискриминации, обнищания, изгнания… Но он выдержал эти страдания, и его сыны никогда не убивали друг друга. Итак, что же с нами случилось? Покойный Арафат отверг план убийства Абу-Нидаля, – который к тому времени убил уже нескольких палестинских руководителей, — сказав: «Если мы начнем отвечать убийством на убийство, мы никогда не остановимся». Так что же случилось? Я слышу рассказы о новых формах хладнокровных и жестоких убийств, и о палестинцах, оговаривающих и держащих за «неверных» других палестинцев, или обвиняющих их в ереси и фанатизме, чтобы затем подвергнуть их остракизму или убить. Я слышу также множество историй о детях, травмированных и напуганных, ставших жертвами ночных кошмаров, бессонницы, потери аппетита, и боящихся ходить по улицам… Что с нами стало? Как мы дошли до нападений на дома, мечети и университеты?

Разница между политиками и политическими течениями сама по себе не дает ответа на этот вопрос. Есть еще несколько объяснений, социального и психологического характера, тому, что постигло этот народ. Нормальные дети вырастают в здоровой и стабильной атмосфере, тогда как в условиях, в которых мы живем с момента оккупации, насилие разрастается и становится безудержным.

1. Пытки

С началом израильской оккупации в 1967 году, вспыхнуло легитимное движение вооруженного национального сопротивления, в котором участвовало множество борцов за свободу. Я помню, как в начале 1970х, когда я работал в больнице «Шифа» в Газе, мы получали каждый день несколько убитых и раненых бойцов. В ответ на это сопротивление и для того, чтобы обуздать и сломить его, израильская армия задержала десятки тысяч палестинцев, которые были подвергнуты систематическим и разнообразным пыткам. Это зарегистрировано исследователями как палестинских, так и израильских организаций, борющихся за права человека.

Последствия пыток сказываются не только на самом человеке, но и на обществе, в котором он проживает. Исследования показывают, что высокий процент жертв пыток становится добычей душевных расстройств, которые превращают людей в проблему для самих себя и своих семей. Наиболее частое последствие – это когда жертва пыток агрессивно ведет себя по отношению к женщинам и детям, и дом превращается в поле битвы. Причина этого явления в том, что пытка, примененная против молодого человека, заставляет его желать мести путем насилия, и впоследствии он бессознательно начинает отождествлять себя с мучителем-израильтянином. Это подтверждается тем фактом, что методы пыток в палестинских тюрьмах – те же, что и в израильских; пытки там иногда даже ужесточаются, так что в начале власти Палестинской Администрации несколько узников умерли в результате пыток. И, действительно, во многих случаях оказывалось, что палестинский палач был в свое время жертвой израильского палача.

Это явление привело к круговому процессу внутреннего насилия. Заметим, что многие члены Хамаса подвергались пыткам в палестинских тюрьмах. Накапливающиеся чувства безмерной ненависти и жажды мести достигли кульминации в обвинениях в «неверности», направленных на руководителей органов безопасности. Все эти факторы вместе взятые привели к поляризации и раздроблению, которые усилились с приходом Хамаса к власти. Теперь кажется, что некоторые жаждут отомстить за обиды тем, кто их пытал, и это желание еще усиливается из-за того, что правительство Хамаса находится в осаде, и растет чувство, что против него существует заговор, в котором участвуют некоторые руководители Фатха.

2. Первая интифада

Несмотря на то, что мы привыкли прославлять «детей камня», которые являются для нас примерами героизма, мы не можем игнорировать тот факт, что они состоят из плоти и крови и что они стали жертвами различных форм насилия. В процессе нашей работы в Центре Душевного Здоровья мы исследовали три тысячи детей из Газы. Исследование показало, что эти дети испытали ряд травматических и связанных с насилием переживаний: побои, в том числе с переломами, ранения, слезоточивый газ, убийства. Все это оставило неизгладимый след на их психике. И все же самым мучительным переживанием для них было зрелище их отцов, избиваемых израильскими солдатами, беспомощных и не оказывающих сопротивления. Такое переживание может в конце концов преобразить целое поколение, как это и показывает Вторая интифада, ведь дети Первой интифады – это взрослые мужчины второй. Эти молодые люди, ищущие мести и убийства, и даже жаждущие порой своей собственной смерти – это те самые дети, чьи заветные мечты о лучшей жизни поблекли и разбились в тот момент, когда они увидели своих отцов в роли беспомощных и беззащитных жертв надменной силы, воплотившейся для них в израильском солдате. После этого не приходится удивляться, что палестинский ребенок будет видеть пример для подражания в израильском солдате, и его язык станет языком силы, а его игры и игрушки будут играми и игрушками смерти.

3. Эффекты продолжающегося насилия

Израиль систематически подвергал палестинский народ насилию во всех аспектах его жизни. Агрессия еще усилилась в течение Второй интифады. Ее методами стали: политика разрушения домов; уничтожение инфраструктуры, сельского хозяйства и различных жизненно важных объектов; казни без суда и следствия и массовые аресты активистов; пытки. Психологические исследования во всем мире доказали, что в результате продолжительных вооруженных конфликтов возникает синдром, известный как «хроническое социальное возбуждение», которое делает взрослых и детей менее чувствительными и в большей степени безжалостными, менее рациональными и более импульсивными, менее коммуникабельными и более агрессивными. Еще более важно, что индивидуалы, чуждые родовой системе и обществу, объединяются в новые группы, достаточно сильные и агрессивные, чтобы совершать самые отвратительные убийства. В конце концов, этих индивидуалов все недовольные и подверженные насилию начинают воспринимать как неприкосновенных хозяев и как пример для подражания. Таким образом, примером для подражания становится грубая сила, а не моральные качества.

Еще одно выражение «социального возбуждения» — это явления социальной дезинтеграции и разобщенности, которые являются проявлением снижения авторитета отца, вместе со всеми моральными ценностями, которые он в себя включает, и в тенденции молодых людей к поиску новой личности, которая, в отличие от их притесняемых и униженных родителей, будет самоуверенной и агрессивной. Возникли новые виды личностей, представленные исламскими организациями и вооруженными ополчениями, которые во многих случаях вытеснили национальную и семейную принадлежность и привели многих к отчуждению от общества, к которому они принадлежали.

4. Деятельность Палестинской Администрации

Деятельность Палестинской Администрации имела огромное психологическое воздействие на палестинцев. В период нахождения у власти, режим ПА характеризовался беззаконием, нарушениями прав человека и личности, нарушениями общественной собственности на землю, неуважением к Разуму, безответственностью и безнаказанностью, развитием непотизма и фаворитизма, породившим все возрастающее чувство горечи, озлобления и ненависти у тех, кому был причинен этим вред и у бедняков. Все эти факторы породили у палестинцев чувство, что только сила, в разных ее формах, принесет спасение.

ПА еще углубила эти раны, когда работники ее органов безопасности проникли в семьи. Это, в свою очередь, позволило семьям проникнуть в органы, которые стали управляться как руководителями Фатха, так и главами крупного семейного клана Газы. Результатом были растущие нарушения безопасности и беспорядок в обществе, и все это вылилось в массовые нарушения закона и прав, в том числе права на собственность, как на индивидуальном, так и на общественном уровне. При любых обстоятельствах, нарушители пользовались поддержкой своей группировки, семьи, или же органов безопасности, а порой и всех сразу, что привело к концентрации власти в руках влиятельных личностей в разросшемся аппарате ПА. Это имело результатом еще большее отчуждение и разъединение между этими семьями, а также появление, при поддержке официальных органов, новых вооруженных, враждующих между собою групп, возникших только для того, чтобы однажды обратить оружие против власти и атаковать ее главные символы. В этой связи нужно отметить, что во время Первой интифады действия палестинцев характеризовались всеохватывающим чувством солидарности, верности делу и преданности моральным ценностям. Все это, как кажется, не существует для борцов Второй интифады, которую отличают доминирующий хаос, дезинтеграция и разобщенность. Некоторые аналитики считают, что причина – в неспособности ПА принять на себя руководящую роль, а также в ее действиях, воздвигнувших преграду между сопротивлением и оккупацией. Слабость и коррумпированность ПА сделали победу над ней легкой для обеих партий.

5. Отсутствие общего врага и неконтролируемое вооружение

Сегодня в самой Газе общий враг отсутствует, и это отклонило ярость и гнев от их прежнего направления и повернуло их, внутри самого палестинского общества, против отдельных людей, семей и фракций, с их вооруженными отрядами, борющихся за власть. При все ухудшающихся социальных, политических и психологических условиях естественно ожидать, как мы уже предостерегали, что насилие будет преобладать в палестинском обществе, среди группировок и отдельных людей. Эта ситуация еще ухудшается с распространением оружия, а так же из-за того, что в руках враждующих партий и группировок имеются большие средства. Однако сами по себе эти факторы не могут объяснить тех ненормальных актов мести, пыток и убийств, которые совершались во время недавних столкновений между Фатхом и Хамасом и которые отражают глубоко укорененные недовольство и ненависть. Поэтому нужно принимать в расчет и другие причины.

Заключение

Систематические репрессии и пытки, которым подвергался палестинский народ под израильской оккупацией, ничтожество Палестинской Администрации, воплотившееся в беззакониях и неэффективном управлении – все это заставило молодежь искать другой самоидентификации, которая отличала бы их от их беспомощных родителей и которая утверждает силу как единственное средство компенсировать себя за то подавление, которое эти молодые люди испытывали в течение длительного времени.

Формирование этой политической, партизанской и религиозной идентичности и представление об использовании максимальной силы как о примере героизма лежит в основе палестинского вооруженного конфликта. Эти факторы являются «горючим» для множества явлений, таких, как разобщение, ненависть и жажда мести у поколения, восстающего против разлагающейся родовой системы и хаоса, царящего в Палестинской Администрации.

*Д-р Ийяд Эль-Сарраж – психиатр, директор Центра Душевного Здоровья в г. Газа. Он также занимает пост руководителя Независимой Палестинской Комиссии по гражданским правам.