Вчера, на развалинах Сафурийе

Вера Рейдер, 9.05.2008/

Обычай арабов в Израиле приходить в День независимости еврейского государства на развалины своих уничтоженных в 1948 году деревень восходит к годам военного режима. Тогда, с 1949 по 1966 год, День независимости Израиля был единственным днем в году, когда в честь своего праздника новые хозяева страны милостиво разрешали ее арабским гражданам свободно передвигаться по ее территории. Естественно, люди приходили на родные пепелища – посмотреть, погрустить, показать детям, понадеяться на лучшее будущее… Надежды не оправдались: даже в тех случаях, когда Верховный Суд Израиля постановил вернуть изгнанных жителей в их дома, как это было в случае с двумя христианскими деревнями Верхней Галилеи, Икрит и Бирамом, военные власти не только не спешили выполнить предписание суда, но и взрывали дома, чтобы сравнять деревню с землей. Компенсаций жителям разрушенных деревень не выплачивали, жилья для них тоже не строили, а, наоборот, государство постепенно прибирало к рукам и те немногие земли, которые еще оставались во владении арабов. Арабское общество становилось все более политизированным, и с годами визиты в День независимости на развалины деревень перестали быть делом только семейным и общинным, а приобрели характер митингов протеста. Однако по-прежнему принято приходить семьями, с детьми и стариками. Так было и вчера, в день 60-летия еврейского государства.

В лесу, посаженном возле уничтоженной в 1948 году галилейской деревни Сафурие, собрались тысячи людей – мужчин и женщин, детей и стариков. Собрались под палестинскими флагами – ведь израильский государственный флаг, с его чисто еврейской символикой, никак не может представлять арабских граждан, да и само государство постоянно подчеркивает, что они для него – чужие. Тысячи три арабов и пришедших выразить солидарность несколько десятков евреев слушали звучавшие с импровизированной трибуны речи и песни, беседовали между собой. Дети играли между деревьев. Над митингом, незаметным с шоссе, кружил полицейский вертолет. Через пару часов люди стали собираться домой. Людской поток потек из леса по проселочной дороге к шоссе, где их ждали машины и автобусы.

Выйдя из леса, мы обнаружили на шоссе и вокруг него большое скопление полицейских и солдат военизированных подразделений полиции – ЯСАМа и МАГАВа. Поначалу все было спокойно – люди спускались на шоссе, расходились по машинам. В лесу оставалась еще примерно половина присутствовавших на митинге, когда случилось предсказуемое.

Несколько десятков `правых` израильтян-евреев подошли с противоположной стороны шоссе, размахивая израильскими флагами, выкрикивая оскорбления и распевая националистические песни. Эти люди из года в год специально устраивают пикники Дня независимости на развалинах Сафурийе – показать, как они гордятся своей победой, подразнить арабов. Это мероприятие проходит у них под девизом `Восстановить национальную гордость, вернуть себе смелость`. Возвращение смелости охраняется, разумеется, десятками вооруженных солдат.

Поначалу арабы игнорировали глумление победителей, и солдаты маялись от безделья, стоя кучками на обочине шоссе и разъезжая на лошадях. Но вот к дороге спустилась группа молодежи. Встав прямо напротив еврейских `патриотов`, они развернули палестинские флаги и запели по-арабски. Охрана тут же пришла в движение, солдаты бросились на молодых людей и стали отталкивать их от шоссе, а затем зашли в тыл группе и принялись хватать поющих парней, заламывая им руки. Тут в воздух взвились два камня.

Это послужило сигналом. Как будто они того и ждали – солдаты рассыпались по шоссе и начали стрелять шашками с газом, швырять шоковые гранаты. С дороги им не было видно, куда, собственно, они стреляют, и гранаты летели в людей, спускавшихся в это время из леса и даже не подозревавших, что на шоссе произошла какая-то стычка. Хватая в охапку детей, люди кинулись в лес; за ними бросилась конники – в вечернем выпуске новостей эта сцена выглядела, как какая-нибудь вылазка против партизан. Уже из леса послышались выстрелы и взрывы.

`Гражданский` полицейский на шоссе уговаривал забившуюся в угол автобусной остановки старушку в традиционном вышитом платье выйти из зоны `военных действий`: `Я лишь хочу помочь, помочь!` – повторял он на иврите. `Зачем они это делают?` – спросила я его, имея в виду солдат. Он только пожал плечами. Рослый пограничник остановился, подбежав к нам, картинно, как на учениях, развернулся и с выражением сладострастия на лице запустил куда-то в невидимое круглую, с горящим фитилем, гранату. От фитиля загорелись кусты; опушку леса охватил дым; везде метались ошеломленные люди.

В вечерних новостях сообщили, что `в ходе столкновений были ранены пять полицейских`. Возможно – правда, я не заметила ни одного. Я видела несколько раненых демонстрантов и знаю, что некоторые из них попали в больницу; побили еврейскую девушку-фотографа; БиБиСи опубликовала снимок, где толпа солдат преследует ее видеооператора. Видела плачущих, перепуганных детей; людей, пострадавших от едкого газа. Но об этих людях израильская пресса не сочла нужным рассказать.

Флаг

Постепенно все стихло; `правые` под шумок смылись; люди стали выбираться из леса и выходить на дорогу. По середине шоссе, в направлении ожидавшего автобуса, шла молодая девушка. Маленького роста, круглолицая, в очках, она задумчиво оборачивала вокруг древка палестинский флаг. Его полотнища уже почти не было видно, когда девушку заметили стоявшие на перекрестке солдаты.

`Флаааг!` – раздался зычный голос командира, и вся их группа – восемь увешанных патронами и гранатами, вооруженных автоматами мужиков бросилась, топая, в погоню за девушкой. `Брось сейчас же флаааг! Запрещеноооо!` Девушка вздрогнула, обернулась – и убежала от них за автобус. Потоптавшись на месте, солдаты вернулись на перекресток.

Однако там, за автобусом, девочка опомнилась и осознала две вещи. Во-первых, что солдат страшно злит вид палестинского флага. А во-вторых, что она позорно испугалась и убежала! И вот, придя в себя, она развернула флаг и потихоньку стала пробираться с ним обратно, к перекрестку. Вот она вышла из толпы сгрудившихся у автобуса людей и встала на виду с развернувшимся по ветру флагом.

Зрелище `героически` бросившихся к ней вооруженных солдат было жалким и страшным одновременно. Мы сгрудились вокруг девочки, чтобы не дать ее задержать, и в течение нескольких минут мы и солдаты кричали друг на друга. Наконец, их командир `внес ясность` в вопрос: `Нельзя древко!` – заорал он, — `Сверни сейчас же, а то сломаю!` В конце концов мы отбили девушку, и она опять отошла за автобус. Там она сняла флаг с древка, повязала его на себя в виде четырехцветного плаща и снова появилась у перекрестка. Без древка по правилам нашей армии флаг не считается флагом, и поэтому солдаты только бросали на нее яростные взгляды, как тигры из клетки.

Паника по поводу палестинского флага всегда приводит меня в изумление. В конце концов, наше собственное правительство, вслед за американцами, повторяет, что оно держит курс на создание палестинского государства. Трудно себе представить, что, будь оно создано, это государство останется без флага! Так какая логика заставляет нашу армию и полицию до сих пор гоняться за теми, кто посмел развернуть палестинское знамя?

Впрочем, вчера им не было особенно за кем гоняться, и каждый такой случай был для них подарком… Арабы, по их мнению, еще раз доказали свою нелояльность государству. А по мнению арабов, государство еще раз показало им, что они – нежеланные граждане, по отношению к которым правомерна любая сила и агрессия.

…Завтра поеду на пикник по случаю Дня Победы над фашистской Германией. Там будут, в основном, те же люди, что и вчера в Сафурийе – кто же в Израиле отмечает этот праздник, кроме `русских` и арабов? Будем надеяться, что государство в лице своей доблестной армии и полиции оставит нас на этот раз в покое…