Драма в театре теней, часть 1

Нив Гордон, «The Nation», 14.03.2008

О книгах Гиллеля Коэна «Армия теней» и «Хорошие арабы», посвященных теме сотрудничества палестинцев с израильскими «силами безопасности»

Когда занялся рассвет 22 марта 2004 года, над мечетью Эль-Муджама Эль-Ислами в Газе повис израильский военный вертолет. Внезапно послышался свист рассекающих воздух ракет, а затем – взрыв. Улицы наполнились криками, за которыми последовали сообщения всех новостных агентств мира: шейх Ахмед Ясин, духовный и политический лидер Хамаса, убит в тот момент, когда он покидал мечеть, чтобы проследовать в свой расположенный неподалеку дом. Спустя около трех недель, 17 апреля 2004 года, вновь избранный руководитель Хамаса в Газе, Абдель Азиз Эль-Рантиси, также был убит с воздуха. Для своей защиты Рантиси предпринимал чрезвычайные меры предосторожности – он окружил себя телохранителями, постоянно менял укрытия и никогда не ездил на своей машине. И все же ему не удалось избежать длинной руки израильских служб безопасности.

Шейх Ясин и Рантиси – это только два из видных палестинских политических деятелей, убитых Израилем с момента начала Второй интифады в сентябре 2000 года. К моменту написания этой статьи таким методом было убито более 400 человек. Хотя моральные и юридические аспекты подобных операций и обсуждаются в израильской прессе, о логистике этих казней без суда и следствия говорится немного. Жаль – потому что прозаические, казалось бы, вопросы о том, например, как Израилю удается выследить точное местонахождение таких людей, как Рантиси, могут расширить наше понимание израильско-палестинского конфликта до неожиданных и очень значимых измерений.

Хотя израильская армия и не раскрывает своих разведывательных источников, хорошо известно, что, несмотря на новшества наблюдательной технологии (в частности, вертолет, из которого выпустили ракету по шейху Ясину, пользовался помощью беспилотного самолета), для израильских секретных операций на Западном берегу и в секторе Газы требуются палестинские коллаборационисты. Так сказал в прошлом году в иерусалимском институте Ван Лир бригадный генерал Яир Голан, возглавлявший до недавнего времени военный контингент Израиля на Западном берегу. Более того – дотошный читатель сообшений об этих расправах на страницах израильских газет давно уже научился различать оставленные на месте преступления `отпечатки пальцев` коллаборационистов. Вот несколько строк из статьи об убийстве Аймана Халауэ (`Маарив`, 23.10.2001): `27-летний Халауэ ехал на своей новой, несколько дней назад приобретенной машине, когда внезапно изнутри нее раздался мощный взрыв бомбы. Машина была полностью разрушена, а Халауэ – убит на месте`. Внимательный читатель поймет, что `новая машина` была начинена взрывчаткой, и что Халауэ получил ее из рук палестинского коллаборациониста, работающего на Израиль.

Вербовка и использование палестинских коллаборационистов – явление не новое. Этой сионистской практике почти столько же лет, сколько самому сионизму. Уже в начале 1920 годов Арабский отдел Сионистского Исполнительного Комитета нанимал коллаборационистов для создания Национальной Мусульманской Ассоциации, чтобы создать противовес Мусульманско-Христианской Ассоциации, составлявшей в то время ядро палестинского национального движения. Тогда же сионистское движение использовало подобный прием, создав сеть палестинских политических партий, известных как `крестьянские партии`, для подрыва влияния городских палестинских националистов. Фактически, на протяжении всего периода Британского Мандата сионисты использовали для достижения своих целей палестинских коллаборационистов. Один их них передал в 1932 году информацию о проповедях шейха Изз Ад-Дин Аль-Кассама, палестинского активиста, убитого позднее, в 1935 году, британскими солдатами. Палестинцы помнят его по сей день – в немалой степени потому, что его имя присвоило себе военизированное крыло Хамаса.

В своей неоспоримого значения книге `Армия теней` Гиллель Коэн, исследователь из Института Трумана при Еврейском университете в Иерусалиме, открывает перед нами эту сторону израильско-палестинского конфликта – быть может, особенно грязную его сторону. Коэн годами собирал информацию в многочисленных израильских и британских архивах, и в `Армии теней` он суммирует свои находки, рассказывая о действиях нескончаемого ряда палестинских мухтаров (деревенских старост), торговцев землей, информаторов, торговцев оружием, журналистов, бизнесменов, крестьян и учителей, сотрудничавших с евреями с 1917 по 1948 год. Эти рассказы составляют трагическую главу в истории палестинского народа, от написания которой воздержались многие арабские ученые, так как она не соответствует доминирующему этосу палестинского национального единства. Сионисты также не писали об этом, поскольку эти факты подорвали бы их утверждение о том, что после принятия в ноябре 1947 года Резолюции ООН о разделе Палестины палестинцы могли объединиться для борьбы против создания еврейского государства. Коэн показывает, что многие палестинцы подписывали соглашения с сионистами в течение войны 1948 года, а некоторые из них даже воевали вместе с евреями против арабских армий.

Сотрудничество с врагом – тернистая тема, содержащая едкую смесь предательства, эксплуатации и обмана, поэтому не приходится удивляться шуму, возникшему вокруг `Армии теней` после выхода книги на иврите в 2004 году. Ее оказалось нелегко переварить как либерально настроенным евреям, так и палестинцам, потому что и те, и другие обнаружили в ней нелестные образы `своих`. Многим читателям-евреям было неприятно узнать, что, как обнаружил Коэн, действовавшая до создания государства еврейская разведывательная служба `Шай` и Арабский отдел Еврейского Агентства использовали почти каждый случай искренних взаимоотношений между арабами и евреями для продвижения узко сионистских интересов. Коэн отмечает, что было немало евреев, стремившихся только к дружеским или хорошим деловым отношениям с палестицами, которые в конце концов были `вычислены` службой `Шай`, использовавшей их для сбора информации и вербовки коллаборационистов. Еврейское Агентство содействовало даже созданию Комитетов Добрососедства, занимавшихся взаимными визитами и еврейско-арабскими проектами от совместного контроля над сельскохозяйственными вредителями и до составления совместных петиций мандаторному правительству. Целью создания этих комитетов была не только поддержка мирного сосуществования, но и вербовка информаторов.

Глава Арабского отдела `Шай` в 1940-1948 годах Эзра Данин обнаружил 25 организаций и сфер деятельности, в которых совместно работали арабы и евреи – такие, как грузовые и морские перевозки, системы телекоммуникации и железные дороги, журналистика, муниципалитеты городов со смешанным населением, тюрьмы и оффисы британской администрации. Он предложил, чтобы работники-евреи вербовали там арабских коллаборационистов, замечая, что `их деятельность должна быть подобна деятельности нацистов в Дании, Норвегии и Голландии, затрагивавшей каждую сферу жизни`. Коэн объясняет, что эта концепция отличалась от методов британской разведки, которая позволяла искать потенциальных информаторов только в политических, военизированных и подрывных организациях. Это открытие Коэна не только проливает свет на некоторые из негуманых тактик, используемых разведывательными службами, но и объясняет, почему уже с ранних лет сионизма для многих евреев было почти невозможно установить искренние отношения с коренным палестинским населением.

Для палестинцев `Армия теней` также не предствляет приятного чтения, так как в этой книге впервые показан размах сотрудничества палестинцев с евреями в течение подмандатного периода и последовавшей за ним войны 1948 года. Некоторые из этих палестинцев были оппортунистами, искавшими в сотрудничестве с евреями способа разбогатеть или сделать карьеру – прежде всего, земельные маклеры и лица, стремившиеся получить работу в органах управления. Другие были мухтарами, стремившимися продвигать интересы своей деревни или района. Некоторых можно назвать палестинскими патриотами, которые просто были несогласны с доминирующей линией национального руководства. И, наконец, среди них были такие, кто дружил с евреями и не видел катастрофы в сионистской иммиграции. Проблема, по словам Коэна, состояла в том, что, вне зависимости от их мотивов, деятельность коллаборационистов способствовала расчленению палестинского общества как раз в то время, когда определялась его судьба.

Одновременно Коэн подчеркивает неспособность палестинского руководства выработать единый национальный этос. Отсутствие единства в народе – случай не уникальный; но здесь, как показывает Коэн, оно усугублялось двумя путями. Во-первых, на ту же территорию претендовало совершенно отличное конкурирующее национальное движение, которое умело использовало расщепленность палестинского общества для подрыва его национальных чаяний. Сионисты пользовались разногласиями среди палестинцев, чтобы вербовать коллаборационистов, а это, в свою очередь, углубляло внутренние противоречия в палестинском обществе и препятствовало формированию единой нации.

Во-вторых, Коэн подчеркивает, что, вместо того, чтобы извлечь пользу из факта общности национального сознания у палестинских арабов, разногласия между которыми сводились в основном к несогласиям в прагматических вопросах о путях достижения целей, доминантное палестинское движение, возглавляемое Хадж Амином Эль-Хусейни и кое-как организованное под `крышей` созданной в 1935 году Арабской Партии, считало любые конкурирующие националистические взгляды и действия предательством. Таким образом, коллаборационистами считались не только те, кто помогал сионистам в их военных операциях, но и местные и религиозные деятели, торговавшие с евреями купцы, журналисты, положительно отзывавшиеся о сионистском движении, и, самое главное, маклеры, помогавшие еврейским организациям арендовать и покупать землю палестинцев.

… Ясным днем в середине мая 1936 года один арабский юноша выехал на своей машине из Иерусалима. С ним ехали две девушки-еврейки. Юношу звали Виктор Лулас. В глазах националистов он был дважды преступником. В нарушение строжайшего распоряжения арабского руководства, он водил машину; и он поддерживал дружеские отношения с евреями. На повороте к деревне Абу-Гош его остановила группа молодых людей. Они вытащили его из машины, избили и прогнали восвояси.

Люди, подобные Виктору Луласу, представляли собой новый тип предателей. Не меняя своих привычек и ценностей, они все же обнаруживали себя нарушителями норм палестинского общества. Лечиться у врача-еврея, нанять работника-еврея или, наоборот, поступить к еврею на работу – все это стало недозволенным. Таким образом, непримиримая максималистская позиция Эль-Хусейни, вместе с нетерпимостью его соратников к мнениям оппонентов, парадоксальным образом привели к расширению понятий `предателя` и `коллаборациониста`. Проще говоря, многие из тех, кто продолжал жить, как раньше, теперь оказывались заклейменными как коллаборационисты; коллаборационизм стал не только обычным явлением, но и определяющей чертой палестинского общества и палестинской политики.

`Армия теней` пополняет собой полку книг о подмандатной палестине, написанных так называемыми израильскими `новыми историками`, такими, как Бенни Морис и Том Сегев. Как оба эти автора, Коэн – позитивист, дотошный исследователь архивов, проводящий часы, зарывшись в папки и старые газеты с целью найти в прошлом смысл и, буде таковой найдется, вынести его на свет. Важное преимущество над Сегевом и Моррисом дает Коэну его свободное владение арабским языком. Однако, будучи непреклонными позитивистами, `новые историки` не интересуются теориями; они избегают оценивать влияние их разоблачений и утверждений на наше понимание таких важных понятий, как национализм, гегемония и коллаборационизм. В их работах практически отсутствуют обобщения.

… Если Моррис описывает войну 1948 года как конфликт между евреями и арабами, Коэн документально подтверждает множество случаев, когда палестинцы отказывались нападать на евреев. Страна была пронизана нежеланием воевать. В декабре 1947 года, пишет Коэн, `жители Туль-Карема отказались атаковать расположенные к западу еврейские города, к великому неудовольствию местного командира `Священного Джихада`, Хасана Саламе. Источники в Рамалле докладывали, что многие отказываются от мобилизации на военную службу, а из Бейт джибрина поступали рапорты о том, что глава влиятельного клана Абд Эль-Рахман Эль-Аззи `делал все, что мог, для сохранения спокойствия в регионе… крестьяне из Бани-Хасан к юго-западу от Иерусалима решили не производить со своей территории никаких военных действий, а жители Эль-Мальхи ответили отказом на требование Абд Эль-Кадра Эль-Хусейни атаковать еврейские районы Макор Хаим и Баит вэ-Ган`. В этих городах и в деревнях — как и во многих других, упомянутых в книге – палестинцы не считали, что война с евреями послужит их интересам. В некоторых случаях местные палестинские лидеры были коллаборационистами; в других причиной сдержанности был страх перед евреями; а в третьих таковой причиной были дружеские отношения, пережившие долгие годы национального раздора. Коэн приходит к заключению, что `палестинцы не были слишком заинтересованы воевать с евреями`.

В середине работы над книгой, в конце 1990-х, Коэн наткнулся в Государственном Архиве Израиля на ряд документов, рассекреченных по ошибке. Большинство из них было посвящено воровству, борделям и незначительным преступлениям; но некоторые содержали тайную информацию об использовании палестинских информаторов в 1950х-1960х годах. Прежде чем ошибка архивариусов была обнаружена и материалы вновь засекретили, Коэн успел прочесть и сделать длинные выписки из тысяч дел, благодаря чему он смог получить уникальную информацию о секретных приемах вербовки и использования палестинских граждан в качестве тайных агентов в их собственных общинах. Коэн раскрыл секреты найма множества палестинских коллаборационистов в написанной по следам `Армии теней` книге `Хорошие арабы` (`Аравим товим`), опубликованной в 2006 году и в течение трех месяцев возглавлявшей список бестселлеров газеты `Ха-Арец`. Нагруженные до краев пикапы развозили только что вышедшую книгу по арабским деревням на всей территории Израиля, где заказчики с нетерпением ожидали возможности изучить ее. Многие, получив книгу, заглядывали прежде всего в указатель имен, чтобы посмотреть, не встречаются ли там имена членов семьи или знакомых – что сделало `Хороших арабов`, возможно, первой написанной на иврите книжкой, которую читали слева направо.